Грузия была приветлива: встретила нас солнышком и чистым современным, хотя и небольшим аэропортом Кутаиси. Конечно же, таксист наперебой предлагали свои услуги, но были умерены в рвении и, узнав о том, что нам заказан транспорт, прекращали приставания.
Водитель Зураб терпеливо ждал, пока вся наша группа соберется и погрузится в его микроавтобус. Ничего не было бы примечательного в первый день. Мы очень долго ехали до Местии. Более пяти часов с учетом двух длительных остановок. Сперва в Зугдиди — я докупил необходимые продукты. Затем на серпантине по дороге в Местию — водитель остановился поесть и выпить. Мне привычно видеть пьющих водителей в горах. А наш после бокала пива так резво объезжал коров, лежащих на разделительной полосе крутого горного серпантина, что мы даже приехали с запасом час до заката. Правда, группе о проделках Зураба я рассказал уже после выгрузки в лесу.
Но примечательное было. Доброжелательная встреча Грузии хорошей погодой быстро завершилась и уже через час мы ехали под проливным дождем. Кстати, когда видимость упала до 10-15 метров, водитель все же сбросил скорость до 70 км/ч на мокрой дороге в машине груженой десятком людей и десятком огромных туристских рюкзаков.
Последствием полуторачасовой грозы стал разлив одной из горных рек в низовьях её течения. Поднявшаяся вода затопила шоссе сантиметров на 25-30 и её уровень стремительно повышался.
Влажный теплый климат приближенных к побережью городов формирует в Грузинских селах невероятные по своему сочетанию пейзажи. В садах рядом росту роскошные ветвистые груши и цветущие пальмы, кукуруза выше человеческого роста и еще более высокие «мексиканские» кактусы.
Но вот что действительно поражается воображение в селах по всей территории страны так это свобода передвижения скота. Позже в Сванетии я буду удивляться тому, что местные жители ограждают забором села и пускают коров да свиней свободно бегать по огородам и улицам. Причем как следствие по дороге невозможно пройти, не ступив в «лепешку». А сейчас, несясь над обрывами со скоростью более 70 км/час на разбитом микроавтобусе по серпантину, я радуюсь уже хотя бы тому, что сел в салоне, а не рядом с водителем. И без того хватает выброса адреналина — в каждом селе Зураб лихо объезжает животных праздно шатающихся по дороге и совсем не пугающихся железного монстра на колесах. Причем, местные жители даже не пытаются отозвать свой скот. Сидя на скамеечке у забора они с любопытством наблюдают за стараниями каждого проезжающего мимо водителя. Будто инструментально высчитывают вероятность ДТП из-за плохой реакции автомобилистов. Позже водитель сообщит о высоких штрафах для граждан за выпуск скота на дороги, но местные жители этим законом пренебрегают.
Путешествуя по Грузии, наблюдая активное строительство новых дорог и путешествующих по ним животных, создается впечатление, что через 5, 10, 20 лет на платных автобанах пересекших Грузию с запада на восток будут праздно разгуливать или отлеживаться коровы и кони. Такая Грузия.
Впрочем, возвращаясь к первому дню похода, следует отметить, что под небольшим дождем мы приготовили на мокрых дровах кашу и чай, я любезно напугал группу тем, что веду поход, находясь в стране впервые, и после короткого знакомства все отправились по палаткам.
А по пути в Местию произошло первое знакомство со сванами. Мы ехали на отдельном автобусе, но так случилось, что в Зугдиди следом за нами поехал еще один. Его арендовали несколько туристов из Польши, которые также направлялись в Местию. Водителем их автобуса был сван в сопровождении брата.
Водители, въехав в долину между Сванским и Главным Кавказским хребтом, остановили машины на крутом повороте горного серпантина у семейного кафе, любимого сванами. Мои туристки тут же побежали с вещами в уборную — утепляться. В горах в непогоду было ощутимо холоднее. На обратном пути к автобусу им навстречу вышли водители поляков, начав разговор привычными вопросами. Узнав, что девушки из Вологды, водители вспомнили, как прожили там несколько лет, ошибочно назвали несколько улиц (названия которых встречаются в каждом городе).
Предупрежденный о нравах горцев, я отправил девушек в машину, но водителя там не оказалось. Что же, наверное, шел обедать. В зале кафе, разделенном высокими перегородками на небольшие комнатки, сидел Зураб с кружкой пива, уминая нечто вроде харчо. Ох, веселая будет дорога! Ну пускай. Ругаться без толку: ночь близиться, стемнело уже. А стоять с палатками на дороге над обрывами и ждать до утра другую машину никто не захочет. Главное не дать ему заказать вторую кружку! Выхожу на улицу вдохнуть свежего воздуха, а из соседней комнатки меня окликают два сванских водителя. Приглашают сесть и подвигают полную стопку, а на столе уже на треть пустая бутылка. О, да наш Зураб просто лапочка!
— Давай садись, пей! — началось...
— Эх, мужики, я спортсмен мне нельзя.
— Да что ты? В горы пойдешь? Так это ж завтра! Садись, пей! Бери, не стесняйся! — подвигает стопку совсем близко.
— Не могу. Как пить начну, так поджелудочная болит — показываю на теле.
— Да она с другой стороны — смеются — Давай пей!
Отстаиваю свою позицию: «Я знаю, где что находится. Не могу пить — болит!»
— Ну как хочешь. Но ты садись — прижимают плечо вниз. Придется сесть.
— Слушай, там вас в машине много, а у нас места много. Давай мы твоих девушек сами отвезем! — про себя уже думаю о крайней степени наглости, которая тут же оказывается не пределом хамства.
— Они заняты. С парнями.
— Да? А те двое из Вологды? У них парней нет — попадаю в неловкое положение. Обман могут не простить.
— У них парни в городе работают, чтобы девушки отдохнуть могли.
— А... В городе, да? — смеются — Ну так город далеко! А они тут и мы тут.
Далее следует матерный стишок о том, как в плохую погоду можно хорошо позабавиться с нашими девушками. Знают же уроды язык, когда им нужно! Смеюсь с ними вместе и быстро ухожу. Больше разговаривать не о чем. Тороплю Зураба, едем дальше. Похожие предложения отдать девушек для забавы поступали от разных сванов в личной беседе довольно регулярно.
Нужно отметить, что мудрые сванские старики очень сдержаны и воспитаны как везде на востоке. Сванские дети и подростки воспитываются уже с воззрениями на Европу и их поведение в меру прилично. Женщины у них в беседу не вступают — нельзя. А вот мужчины 20-40 лет от роду самые дерзкие. В беседе они вежливы, но когда заходит речь о женщинах, хамство и грубость слышится в каждом слове. Причем, жен они в обиду не дают — сами обижают. Чужих жен не трогают — чужая собственность.
Долгие века Сванетия была ограждена от мира высокими белоснежными пиками, крутыми скалами, узкими ущельями с бурлящими реками и лишь по отдельным тропам изредка проходили купцы на юг в Гурию (сельскохозяйственный регион Грузии). Жили сваны своим хозяйством, пасли скот, обрабатывали полные каменной крошки скудные клочки ровной земли и намывали золото в реках.
Первая дорога в Сванетию была проложена уже в те времена, когда сваны сами того не желая, а может быть и не зная, стали гражданами СССР. Было это в 30-х годах. Техника и электричество прорвались в уютные ущелья, полные диких животных и людей. А вот воспитание не прорвалось. Воспитывать хорошие манеры нужно не в одном поколении и эти поколения сванов еще не сменились. Чем больше туристов, тем сдержаннее они себя ведут в городках, но в селах все еще по-старому.
Когда идешь с девушкой, никто лишнего не спросит, только приветствиями обменяетесь. Когда гуляешь с двумя — подходят знакомиться. Обращаться пытаются к девушкам с осторожной оглядкой на сопровождающего мужчину. Ведь, не может у него быть две жены! Одну приходиться называть женой старшего брата. А приходилось выдумывать десяток братьев, сватов и кумовьев.
Европейские женщины раскованы в общении и решительно позволяют себе то, что никогда не позволит себе сванская девушка. «Как это я не могу ему в глаза смотреть?! Могу и буду. Вот из принципа буду!». А местным мужикам только подари внимание... А ту, кто покажет характер, им будет приятно победить и подчинить.
Увидев путника, сванские девушки с любопытством его разглядывают, но на коротком расстоянии опускают глаза. Причем, они даже украдкой не поднимут взгляд, пока не десяток метров не отойдут. Они не общаются с незнакомцами. Когда мне пришлось уточнить расположение одного из родников, я увидел неподалеку во дворе девушку. Спросил, та скромно начала отвечать и внезапно выскочил на улицу муж, злобно крикнув мне: «Со мной разговаривай!». Ежели девушке, пришлось работать в магазине, то будьте уверены, что при входе посетителя на неё через щель из подсобки поглядывает старший брат или отец. В общем, её честь берегут, пока она не станет собственностью мужа. А вот европейки свою не берегут — показывает телевизор почти в каждом доме.
Типичное грузинское село. В кадре все село.
В Сванетии и Грузии в целом удивительно сочетаются бедность и технологии. Почти все дома старые, новых — нет. Стекол в окнах часто тоже нет. Через потрепанный целлофан в оконные рамы и щели в осыпающихся стенах тянет сыростью туч и холодом, а на столе стоит телевизор, часто со спутниковой антенной, а иногда и компьютер. В единственном целом во всем селе здании школы в компьютеризированных классах дети изучают английский, немецкий и русский языки. Не на выбор. И в крохотном отдаленном поселке, где коровы, свиньи, козы и кони пасутся просто на улицах, а в дождливую погоду идешь по улицам по щиколотку в стекающем говне, может подойти мальчишка лет восьми и уверенно на английском справиться о твоих делах, предложить жилье, узнать кто ты и откуда, рассказать о том, что за праздник сегодня и пригласить на торжество.
Грузия — страна контрастов. В Кутаиси меня удивляли мостовые вложенные новой брусчаткой среди буквально рассыпающихся домов. Удивляли омытый рекой, сверкающий огнями, стеклом и фонтанами центр и беднейшие трущобы без водопровода по другую сторону реки. Удивляет отношение к братским по нашему мнению народам России и Украины. Но об этом в конце, а пока ложусь спать.
День второй.
Рассказ о том, как сваны пытались меня накурить. Утро показало, что ленивых в группе нет. А раз все хотят в поход к озеру Корульди, то я останусь сторожить лагерь. Заодно отосплюсь и землянички поем...
Так мне думалось, когда я вручал Илье свой GPS с треком прохода к озеру и раздавал всем ЦУ. Как же легко рассказывать, как все будет хорошо, когда сам еще по этим тропам не ходил! Я заметил некоторое смущение туристов от моего решения отправить их самих. Еще бы! Они платят проводнику за хорошие короткие тропы, а не сторожу за охрану вещей от мнимых расхитителей вроде диких коров или не менее диких сванов. Впрочем, решение было многократно правильным. Прогулка по грязи под градом через несложный брод очень сплотила группу, что радовало весь поход. Вернувшись с озера, они наперебой рассказывали о своих приключениях и возмущались той «грязной лужей», ради которой карабкались километр вверх и 26 километров по плоскости. Еще бы! Сами же сказали, что вышли к озеру в тучах после дождя! А ведь дождь взболтал воду, сделав её мутной и неприглядной в серой мгле грозовых туч. Вы даже представить себе не можете красоту холодных чистых горных озер, в глади которых под ярким солнцем отражаются небо, кучерявые белые облака и сияющие снежные пики!
А в это время... я насобирал несколько вязанок душистых горных трав, вдоволь напелся в лесной глуши и решил чуточку поспать, компенсируя усталость от двух суток дороги в поезде, самолете и автобусе. Проснувшись от прохлады поднявшегося ветра, я увидел картину достойную Робинзона Крузо: метрах в тридцати на другом конце поляны стояли двое сванов и что-то активно обсуждали, попеременно показывая на меня пальцем и активно жестикулируя. Через несколько минут к ним подошли еще двое. В это время прохлада одолела мою лень, и я решил одеть кофту. Достаточно было показать, что посреди палаток лежит живой человек, как сваны направились ко мне.
Приветствие было довольно любезным. Суровые мужчины в возрасте от 30 до 60 лет одетые в старую сильно поношенную одежду, высокие истоптанные сапоги с испачканными работой руками, немытыми волосами и запущенной бородой были живой иллюстрацией полудиких сванов, виденных мной на зарисовках начала 20-го века. Только лошадей им недоставало, и в руках одного был черный целлофановый пакет. Еще один нес огромный зонтичный гриб. Ну чего Вы хотите от уставшего туриста. О чем говорить с местными как не о красоте и природе их гор? Я начал диалог безобидным вопросом «Грибы собираете?». На что получил предложение гриб съесть и посчитал его издевкой. Это же, блин, почти мухомор только белого цвета. А местный уже не унимался. С ними только пойди на контакт и больше не отстанут! Съешь да съешь, «Давай мы тебе сейчас приготовим! Это очень вкусный гриб». Ну, вкусный и жуйте сами, а я масленок нашел. Но горцы не унимались. Решительно обсудив что-то между собой, они попросили у меня железную миску. Впрочем, все сваны просят одинаково: берут что-либо и постфактум спрашивают в близкой к утвердительной форме. Причем, отказы они либо не слышат, либо совершенно эгоистично отвечают «Я так хочу». Наверное, их можно было бы послать еще дальше в горы, но совесть подсказала мне, что господа на своей земле и гость у них я, а разум подсказал, что господ четверо.
И хоть миску я отбил, вход пошла обугленная в вечернем костре банка из-под тушенки. В неё покрошили веточку знакомой по виду травы, разгребли угли почти угасшего костра и на их тепле подсушили зелень до коричневого цвета. В процессе приготовления зелья сваны задали вопрос о моем происхождении, количестве визитов в Грузию и профессии. Затем было открыто пиво и предложено мне вместе с домашними хачапури помятого вида с обескураживающее манящим запахом. Как же мучительно было отказываться, помня что пить с горцами нельзя. Но огорчение от отказа быстро прошло, как только начались дотошные расспросы о моей группе, а именно половозрастном составе и соотношении представителей разных полов. Обманывать любезных сванов было стыдно, но нужно. По официальной версии в группе было шестеро суровых мужиков со своими супругами, и только я в одиночестве сторожил палатки. В те мгновения мне начало становиться страшно. Назойливость вопросов и многократные переспросы убедили меня, что сванам нужно только одно. А отдавать девушек в руки столь бестактных мужчин не хотелось. Но и уберечь от толпы местных семерых девушек троим мужчинам стоило бы многого. Я мельком поглядывал на часы и надеялся, что к двум часам дня никто не вернется.
Мужики тем временем высыпали высушенную траву на фольгу, домешали табак из сигареты, и испортили две наших бутылки, сделав «водный». На этом этапе пришлось объяснять, что я спортсмен и готовлюсь к восхождению на пятикилометровые Тетнульд и Шхару, поэтому пиво буду только после возвращения на родину, а курить мне нельзя во избежание усиления кислородного голодания на больших высотах. Впрочем, мужики и не очень-то хотели делиться, так как восприняли сказанную мною чушь за оправдание.
Курили они здорово! Ярко! На мгновение даже захотелось запечатлеть на видео то, как они чихали от дыма и хрюкали от удовольствия. Затем их «вставило» и вопросы о составе группы повторились. А еще прибавились вопросы о том, когда их ждать с прогулки и почему я остался сам.
Ах, да! Особенного внимания стоила одна мелочь. Направляясь домой через лес с найденными вершками каннабиса, мужики достали из кармана крышку от пластиковой бутылки с уже вплавленным в неё наперстком. То есть, возвращаясь с работы, они довольно регулярно проходят плантацию.
И вот употребив весь вершок, просидев со мной почти час, сваны решили, что ждать бесполезно и разбрелись в разных направлениях: двое к дому, двое обратно в лес.
Предчувствие меня не подвело: через час собрались вновь. Через пять минут пришел пятый. Снова баночка, костер и «забивание водного». Пятый, полный мужик лет сорока довольно добродушного вида, старший брат первого, употребил двойную порцию. Вновь расспросы, с новыми уточнениями и вновь я, исподтишка поглядывая на часы, судорожно пытался рассчитать, когда же вернуться мои туристы и повезет ли им опоздать, чтобы не знакомиться со сванами. Еще полчаса беседы о прекрасных украинских девушках и ушел даже пятый. Но пообещал «еще встретиться». Вот об этом мог бы и промолчать. И так знаю, что вернется. Зачем еще угрожать?
Через час вернулся и еще подсушил вершков, но сам курить не стал. Полежал на травке посреди нашего лагеря минут пятнадцать, пока я молча ломал дрова и ушел. Затем через час пришел еще на 5 минут.
Так за ожиданием визита местных незаметно прошел день, и солнце опустилось над самым горизонтом. Воображение, взбудораженное решительным настроем местных помочь нашим девушкам побороть демографический кризис, рисовало мне картины похищения наших красавиц другими сванами, коих по пути к озеру хоть отбавляй. Но с наступлением темноты группа показалась из перелеска, и мы наконец-то поужинали, а я все не мог нарадоваться тому, что вернулись все... Местные больше не приходили.
День третий.
Утро у реки было прохладным, но как только солнце под заливистое пение птиц поднялось выше деревьев, стало жарко, и футболка была немедленно снята вместе с кофтой. Первый участок дороги с рюкзаками на плечах прошел легко и занимательно. Рассказывая всякие глупости о лесах и травах, собирая попутно бесчисленную землянику в завязанный мешочком баф, я довел группу по маркерам до небольшого поселка Ели. Здесь мы увидели первые кошки — сванские дома с башнями.
Проходя мимо одной из них, увидели приличного вида мужчину лет сорока-пятидесяти, который поздоровался и предложил подсказать дорогу. И хоть в подсказке не было нужды, но после приветствия мы разговорились, кто-то из туристов спросил о башне, а я нагло попросил войти внутрь для осмотра. Мужчина оказался сваном, но не диким, а городским — его отец 30 лет тому уехал жить в Тбилиси, где воспитал сына, а тот в свою очередь приехал на лето погостить в старый отцовский дом к брату. Воспитанный вежливый и очень любезный сван позволил нам взобраться на чердак, а затем на крышу, чтобы осмотреть башню, забраться в неё саму, и все это время рассказывал о Сванетии, жизни в регионе и прочие интересные сведения о стране в целом. Напоследок я попросил продать нам головку сулугуни и лаваш, на что мужчина искренне обиделся почти до злости и сказав, что денег не возьмет, угостил местными вкусностями.
Не пройдя и полукилометра за окраину села, мы уселись у ближайшего родника, коих бесчисленное множество на Кавказе, чтобы полакомиться сулугуни. Какой же он был соленый и вкусный! Свой кусочек осилили не все, зато все выпили по несколько кружек воды и после продолжительного отдыха с видом на уютное крохотное село отправились в путь.
По дороге до более крупного поселка Цвирми мы собрали немалый пакет грибов: маслят, рыжиков, сыроежек и волнушек. В селе опять увидели кошки. А еще нам повезло попасть на время приезда автолавки, чем мы незамедлительно воспользовались, купив большую дыню.
Поскольку дыня была большая, то прямо на дороге сразу за селом мы её слопали. Прогулялись к историческому памятнику — старенькой церквушке. Двери были закрыты на замок, а окна выбиты. Заглянул внутрь с фонариком — ничего интересного: каменные некрашеные стены, флаг у входа, два канделябра и деревянный ящик с песком для постановки свечей. Даже образов нет — видимо приносят только к службе.
За Цвирми нас догнала компания молодых людей на лошадях, которые на ночь глядя отправились на сенокос. Один из них похвастался, что работает полицейским в здешнем округе. Почитаемая профессия. Действительно в Грузии полиция встречается на каждом шагу при совершенно малом числе патрулей. Они тщательно следят за порядком в домах и на улицах, решительно срываясь со светофора за нарушителем, если он даже просто ремень безопасности не пристегнул.
Кстати, закон в этом случае предусматривает штраф 40 лари ($25) с пассажира, который не пристегнул ремень. Водитель отвечает только за себя.
Пройдя Цвирми, устроились на ночевку на огромном заливном лугу с видом на вершины Главного Кавказского хребта на востоке и Сванского хребта на западе. Фотографы тут же убежали со штативами фиксировать в цифровом виде изображения снежной шапки освещенной заходящим солнцем в алый цвет.
Ужин: каша, жареные грибы, тушенка, сулугуни и чай с душистыми горными травами, а над нами по всему небосводу раскинулся млечный путь и мириады звезд вокруг. В эту безлунную ночь они падали особенно часто и красиво, подолгу пролетая по небосводу вдоль линии горизонта. Жду свершения желаний.
День четвертый.
Завтрак был божественным: заправленная сгущенкой, малиновым джемом и халвой манная каша. Примерно половина туристов сообщила мне, что это самая вкусная манка в их жизни, а до этого они манку не ели с детства. Приятная похвала.
Ленивые сборы фотографов, неспешный выход из лагеря, затяжной спуск с перевала по действующему серпантину с изредка проезжающими автомобилями. В селе местный уговорил меня купить вина. Уговорил тем, что не уговаривал. Это был первый сван, который один раз сказав, что может продать, больше об этом не упоминал. Я сломался и попросил попробовать. За 3 лари это очень достойное вино! Красное сухое слегка кисловатое, мягкое с еле ощутимой приятной терпкостью в послевкусии. Но это было вечером. А после покупки мы, оставив Илью сторожить вещи, отправились в соседнее село для осмотра церкви Святого Георгия, внесенной в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Церковь XII века оказалась крохотной по современным меркам и совершенно нетипична в планировке. Вход расположен в примыкающей в церкви одноэтажной постройке, из которой, пройдя по коридору, попадаешь в саму церковь. Имеющая в своем основании квадрат со сторонами не более 5 метров, она была высотой метров 10, архитектурно напоминая средневековый костел. Внутри сохранились несколько росписей по камню, которые в отсветах десятка свечей придавали особый настрой полутемному помещению с двумя крохотными продолговатыми окошками в боковых стенах под куполом.
В этот день в Грузии отмечали большой праздник — день Святого Георгия. У церкви с вином и ритуальным хлебом собрались для праздновании местные жители. А поскольку мужчин и женщин пускали в церковь разными группами по очереди, то я и Саша ждали девушек, вслушиваясь в пятиминутный тост сванского старейшины. Вот бы научится так произносить! Мужчина помладше, говорил следующим и ограничился всего тремя минутами беспрерывного монолога.
Высокие горы, ароматное грузинское вино, разнообразие местных лиц, нарядов, праздничный настрой и серьезное внимание глубоким пламенным тостам... Восхитительно!
После возвращения за вещами был длительный переход по грунтовке, на которой нас изредка обгоняли внедорожники, спешащие в Адиши. Мы тоже направлялись к этому селу по единственной дороге, проходящей по ущелью вдоль самой реки Адишчалы, бушующей под жарким солнцем на порогах среди лиственного леса.
В Адиши я надеялся найти магазин. Мне крайне необходимо было пополнить запас спичек, поскольку газ в зажигалке закончился, а во второй выпал кремень. Моего запаса спичек хватило бы на пару разведений костра в непредвиденном случае. Если не получиться купить, то хоть на газовой горелке дрова разжигай, но у и горелки пъезоподжиг в туче стал отсыревать в последние походы.
Увы, на имеющейся у меня карте села отмечены кружечками двух цветов: белого и красного; и лишь примерно понятен их размер. Деревня Адиши отмечена белым — она небольшая, но я даже не предполагал насколько! Село из двух десятков домов открылось совершенно внезапно когда, выйдя из леса, мы стали подниматься на склоны горы над бушующей рекой. Шли долго, солнце клонилось к закату, уже никто и не ожидал дойти сегодня. Мне не раз казалось, что на отдельных участках карты расстояния специально искажены, а здесь — в меньшую сторону.
Первыми показались две кошки — сванские башни, а следом - коровы, сванские коровы. Село крохотное и заброшено далеко и высоко в горы к самому подножию сверкающего снегом почти пятикилометрового Тетнульда. На небольшой площадке имеющей наименьший уклон теснятся сложенные из плоского, характерного для всей Сванетии, камня старые домики, некоторые из которых уже давно пустуют, а между домами извиваются узкие улочки. К самым старым домам пристроены кошки.
Забытое в горах село крохотное Адиши
Конечно же, в этом поселке не было магазина, зато было на удивление много людей. К местным жителям приехали из городов родственники, чтобы всей большой сванской семьей отметить важный праздник! Оторвав одного старика от приготовлений, я попросил купить спички, услышал ожидаемое хмыканье — насмешку над помешанными на деньгах туристами. Получил пару коробков с уточнением «бесплатно». Вдобавок мне были бесплатно предложены сыр и хлеб, но я как, впрочем, и все горожане настолько привык за все платить, что совесть не позволила мне воспользоваться доброжелательностью сванов. И не однократно на протяжении всего похода я обещал себе, что буду ездить в Грузию только с большим пакетом сувениров. Грузины и сваны по всей стране искренне радовались моей благодарности, много расспрашивали про Украину, а оставлять в качестве сувениров наши монетки я не мог — они ни какие деньги в благодарность не принимали, даже в самых бедных семьях. Я восхищаюсь Грузией! В Карпатах и даже в Турции, где в селах местные жители не менее доброжелательны, им можно оставить на столе пару лир за оказанную помощь, а здесь — никогда.
В дополнение к вышесказанному будет уместно упомянуть один эпизод, случившийся сразу за селом. Люди возвращались с массовых гуляний к семейным (за селом у Тетнульда проходили гуляния: резали барашков, пили вино и чачу) и по пути к ночной стоянке мы встретили свана за которым уныло брели двое туристов с рюкзаками. Он первым делом спросил откуда мы: «О, из Украины! Слушай, брат (он вдвое, если не старше меня), вот они тоже украинцы. Хотели пройти к леднику и не успели. Попросили купить у меня хлеба за 5 лари (25 грн). Ну объясни им! Пускай они теперь с тобой идут, я не хочу их домой вести!». «Вот, ребята, поговорить с соотечественником!», добавил он им. Сван так обиделся на попытку купить лаваш, что не захотел оставлять эту пару туристов у себя на ночь.
Пройдя Адиши мы выбрались на более-менее ровный участок склона у маленькой, но быстрой и чистой реки, впадающей в грязно-серую Адишчалы. Поискали место лучше — нет. Поднались выше развалин старых башен к лесочку — молодой. Дров не собрать, костер не развести. Вот и первая ночь с газом. Ужин был быстрым, и общение за кружкой вечернего чая в стремительно холодающую ночь не продлило даже сказочно-звездное небо. Правда, несколько стойких укутались спальниками и чуток посидели, считая часто падающие звезды.
День пятый.
Утром пришлось дежурить самому. Но с газовой горелкой это просто: включил и, собирая в высокой траве на ботинки утреннюю росу, ушел снимать лошадок на фоне села, а село на фоне рассветного неба и раскрашенных во все оттенки розового кучерявых кучевых облаков. Быстрый завтрак пока каша не остыла, долгие сборы. Как всегда дольше всех собирались одни и те же люди. Вот даю честное слово: с завтрашнего дня буду будить их на два часа раньше!
Прошли несколько километров до брода Адишчалы. Оставил всех на привал и ушел искать лучшее место для брода. Река бурлит, ворочает огромные камни и даже на небольшой глубине сбивает с ног. Ладно, все равно нужно перейти. Рюкзак придавит, стоять будет проще. Нашел место разлива реки на два и еще четыре рукава, между которыми был остров, причем с деревьями. Значит, будет ночью костер!
Пока не жарко предложил ребятам прогуляться на ледник Тетнульда. Сомневались в своей самостоятельности, но любопытство победило. И внезапно Саша сообщил о намерении остаться. Ура! Я полезу куда-то, куда еще никто из наших не заходил и даже трека нет! ))
Так и получилось. Тропы, кстати, тоже не было. Пришлось прокладывать её в траве, шиповнике и малине по пояс, среди которых тонкие ручьи коварно и глубоко промыли грунт. Никто не споткнулся, все дошли. Только вот куда? Обходя прижимающийся к реке густой лес, я глянул на экран навигатора и понял, что ледник уже справа за холмом, а мы все идем к вершине. Вскарабкались на холм и вот ледник! Огромная каменная чаша заполнена льдом, укрытым за пару месяцев лета толстым слоем серой каменной пыли и крошки, а там, где ледник выползает на склон, камней нет, снег чистый, а лед уже имеет красивый голубой цвет и из его разломов текут водопады. Под жарким солнцем лед тает быстро и каждые полчаса мы слышали грохот, словно гром — со склонов обрушалась смешанная с камнем ледяная крошка.
Правда, ледник внизу, а его хочется потрогать! Вперед! Точнее, вниз. Вниз по сыпучему каменистому склону. Ох, не жалею я нервы своих туристов и свою голову. Они спускались за мной и будто специально в отместку за «веселенький спуск», подталкивали на меня камушки, собирающиеся за 10-15 метров в небольшую, но настоящую лавину.
А вот уж какой сам ледник! Правда, все его подножие омывает только что рожденная река и стремительно уносит сползающую со льда каменную крошку вниз по течению. А я хочу талой воды! Строю переправу из больших камней, брошенных в воду. Перепрыгиваю по ним на ледник, взбираюсь несколько метров по самому пологому участку склона до маленького водопадика. Цель достигнута! Вкусная водичка! Бросаю бутылку на тот берег, пьем все по очереди, набираю еще пару раз. Общее фото и пора идти к вещам.
Илья, Ксения, я, Аня, Саша, Эля, Надя, Юля и Лариса у ледника Тетнульда
И вот, собираясь проложить новую более удобную тропу вдоль берега, я присмотрелся к навигатору. ***! Судя по картам Генерального Штаба 1984 я стою на леднике в шестистах метрах от его края!!! Присматриваюсь. Не глюк. Онеще и выше должен быть метров на 50. Как раз на высоте той горы с которой мы к нему спустились. А прошло всего 30 лет! Вот так стремительно мы теряем нашу природу, сами того не замечая.
На следующий день я сделал снимок ледникового кара, который за пару лет до моего рождения был полон льда, а теперь замерзшей водой устлано лишь его дно.
Ледник Тетнульда и ледниковый кар, открывшийся в результате стаивания огромных масс льда.
Под впечатлением я шел в глубоких раздумиях и печали не глядя под ноги. И в это время самым внимательным судьба подбросила особенный подарок. Я и раньше слышал, что местные зимой в этих реках намывают золотой песок на бараньи шкуры и даже присматривался к сверкающим зернышкам под ногами, а вот Аня нашла камень. Я как увидел — обзавидовался! Камушек тот был не простой, а с золотой прожилкой. Кристаллов было совсем мало, зато настоящее золото в горах! ХОЧУ ТАКОЙ ЖЕ! ДВА. Один сестре подарю.
С практической точки зрения мне повезло больше. Я собрал полную футболку отборных маслят. Золотом Вы не поужинаете, а грибов мы объелись в лагере так, что и каши не хотелось. Правда, сам я почувствовал недомогание и пока все жевали грибы, ушел на поиски мечты. Много ли нужно? Настроение. Внимательно рассмотрел на Анином камушке породу, жилу. Запомнил признаки. Одел наушники, включил подходящую музыку, ушел на разлив реки и через 30 минут держал в руках два таких же камня. Следующий день показал, что при желании можно найти больше, но искать нужно по совершенно иным признакам, нежели я ожидал. И золото совсем не блестит. И хрен ты его вывезешь через сканер в аэропорту. Но мечта осуществилась.
Цель достигнута. Ставим новую.
День шестой.
Утром перешли с острова через оставшиеся четыре рукава реки. Ох уж холодная водичка! Ноги сводит на втором рукаве, еще один проходишь уже не чувствуя ничего, а на четвертом даже больно стало! И поток не сильный, а как выше, чем по щиколотку заходишь, так и тянет течение. Девочек по возможности подстраховывали, подавая протянутые трекинговые палки — веревки не было, а разлив такой, что понадобилось бы метров 100-150, чтобы закрепить на деревьях.
После брода поднялись на перевал. Не простой, не сложный, вполне себе нормальный перевал для некатегорийного похода. К тому же на всем пути он один. Наш маршрут больше предполагал радиальные выходы к красотам и наблюдение за местной культурой, чем преодоление препятствий, а брод и перевал были необходимы, чтобы не объезжать втридорога отрог Главного Кавказского хребта.
За перевалом спуск по серпантину, обед, проход через село из пяти домов, из которых лишь в одном жила мать с тремя дочерьми и тремя сыновьями. Девушки как всегда внимательно рассматривают путника издали, и прячут взгляд при встрече, а парни, оседлав, коней стремглав разъезжали мимо нашего растянувшего отряда, пытаясь соблазнить русских красавиц. Кстати, когда одна из них попыталась сфотографировать парня, тот немедля предложил бесплатно покататься с ним. Убедил лишь один аргумент: я не разрешаю. Ух, нравы!
После обеда прошли крохотную деревушку Ипрали. Сделали там длительный привал для подзарядки телефонов и фотокамер. За время ожидания с девушками разговорился старик, который рассказал, что живут люди с мая по октябрь, а в остальное время дороги заметает и все прячутся по домам. Среди прочего отметил: «Здесь зимой хуже, чем в тюрьме». Я представил себе грузино-советские тюрьмы его молодости в сталинские времена.
К вечеру пошел дождь, под которым мы по дороге пошли в сторону общины Ушгули. Свернув с дороги, перейдя Ингури по старому деревянному мостику, я забрался в поисках стоянки на «полку» заросшую малиной. Настоящей сочной лесной малиной, которой было не счесть. Сказал бы группе «Бегите собирать скорее!», да там её действительно не счесть и хватило бы для десяти человек, чтобы все лето питаться.
Вторая ночь на газу, к тому же теперь под дождем. В просвете развели крохотный костер из сырых дров, чуточку подсушили вещи, погрелись с полчаса и разбежались спать.
День седьмой.
Утром подарило радостные ожидания редкими просветами между облаками и несколько раз проглянувшим в них на полминуты солнцем.
Центральная улица в деревне Ушгули
Дошли до Ушгули, встретив по дороге группу москвичей. Те советовали поспешить, поскольку с утра в селе в честь важнейшего у сванов праздника начала сенокоса устроили бараньи бои и раздают шашлык и чачу. Было часов 11 утра. По перегару старшего в их группе я решил, что парень не врет. К боям не успели, чачи не дали, зато начался небольшой дождик и по тому, что должно было быть дорогами, на склонах горного поселка потекло вперемешку свиное и коровье дерьмо.
Козы в каждом дворе
Животные-то у них пасутся не в загонах, а где захотят! По щиколотку в дерьме грязи добрели до музея. Вход з
