Для нас является строгим напоминанием тот единственный раз, когда для проведения похода был приглашен проводник по рекомендации, а не проверенный нами лично.
Мы, коллектив Зеленого туризма, просим прощения у участников данного похода и будем еще более тщательно отбирать инструкторов даже в самые простые походы.
Действия Геннадия Платонова в данном походе прямо противоположны тому, что должен делать проводник. Поэтому сотрудничество с ним прекращено, соответствующие рекомендации разосланы партнерским организациям во избежание рисков для групп в будущем.
Предисловие. Осторожнее с запросами ко Вселенной.
...Приснился мне однажды зимой сон: иду я, значит, по зелёной траве, вокруг лето — градусов двадцать, солнышко светит. И тут бац — снег лежит. Чистый, белый, пушистый. Я снимаю босоножки, становлюсь босиком на снег, и такой он тёплый и приятный на ощупь...
Просыпаюсь и думаю: а пойду-ка я поищу, где это.
***
В этот раз хотелось поехать далеко, надолго и без обратного билета. Хотелось приключений, неопределённостей, научиться прогибаться под изменчивый мир и испытать себя по расширенному спектру параметров. Ожидания же основывались преимущественно на прошлом опыте похода по Крыму и желаниям, если подумать, не слишком соответствовали. Реальность оказалась интереснее.
День первый. Краснодар. Всё не так, как ты думаешь.
Краснодар удивил тремя вещами.
Во-первых, на вокзале есть душ! После двух суток пути и перед неделей с лишним неизвестности — бесценное чудо цивилизации всего за сто рублей.
Во-вторых, прилегающие к вокзалу кварталы удивительно унылы, безжизненны и воняют канализацией.
В-третьих, я себя практически нищей почувствовала. Все встречные магазины, кафе и супермаркеты упорно отказывались принять пятитысячную купюру как законное платёжное средство. Разменять удалось где-то с восьмой попытки.
Ещё деталь про Россию. Почему-то здесь в любом ларьке с мороженым каждое второе наименование содержит слова «СССР», «ГОСТ», «15 копеек» или ещё что-нибудь в таком духе. Что характерно, эти сорта действительно вкуснее.
Итак, около одиннадцати Геннадий подобрал нашу преимущественно московскую и слегка челябинскую группу на вокзале. Там же присоединились Ира и Саша, которые героически доехали из Москвы на машине.
Сразу же выяснились любопытные подробности. Для начала, к морю мы не придём, поскольку дорога в сторону моря закрыта из-за аварии с автобусом. Вместо этого планируется обойти вокруг горы Оштен и вернуться на место старта. Кроме того, чтобы желающие всё же получили шанс добраться до моря в понедельник, поход будет закончен на сутки раньше.
Звучало всё это не слишком вдохновляюще, но отступать некуда, оставалось надеяться, что недостающая часть маршрута будет компенсирована чем-нибудь не менее увлекательным.
По дороге, на заправке, Геннадий выдвинул ещё одно неожиданное предложение: поскольку все устали с дороги, водопады перенести на второй день, а первый день занять лёгкой прогулкой к дольменам; кроме того, остановиться не в чистом поле, а в гостевом доме с электричеством и горячей водой. Все как-то сразу согласились: на тот момент кредит доверия к инструктору ещё действовал.
Добрались до Хаджоха примерно к двум, расставили палатки на заднем дворе гостевого домика, сварили суп на плите из чего попало. Продуктов была целая куча, но сколько чего и когда варить, Геннадий не знал, ну или по крайней мере не стал делиться этой информацией.
После долгих и вялых сборов мы очень медленно выдвинулись по асфальтированной дороге в сторону дольменов. По пути зашли в музей минералогии. Музей крохотный, но очень концентрированный: удивительные минералы, аммониты, сталактиты, даже несколько чучел крупных животных. Особенно меня озадачила внутренняя структура аммонита.
Дольмен оказался один. Штука это любопытная: не арка из трёх камней, а домик с четырьмя стенами и крышей. Геннадий как историк рассказал про данный объект массу всего интересного. На этом походный день был завершён.
Предложение заодно сплавиться по реке Белой (стоимость аттракциона 600 рублей с человека) энтузиазма почему-то не вызвало, все ссылались на излишнюю экстремальность. Зато некоторые рискнули искупаться в шестиградусной воде.
Вечер прошёл за распитием всевозможных спиртных напитков — культурно, за столом. Костёр не зажигали, гитара валялась без дела, Гена рассказывал старинные анекдоты. Всё это очень слабо соответствовало моему представлению о походах. Ну ладно, завтра будет новый день.
День второй. Демократия. Туристические тропы.
Утро началось поздно. Точнее, встали-то мы рано, и к этому времени Саша и Катя уже начали варить кашу, но пока проснулись все остальные, пока не спеша позавтракали, помылись, постирали бельё...
Вообще-то в распорядке дня горячий завтрак предусмотрен не был, зато предполагался полноценный обед и ужин. Но такой расклад мало кого устроил, и в дальнейшем вопреки воле инструктора овсянка с утра готовилась почти каждый день, а обед и ужин чаще объединялись.
Содержание обедов и ужинов оставалось загадкой. Поэтому Геннадий объявил, что пока не будет расписано питание на всю неделю, никто никуда не пойдёт. Назначенный методом тыка Саша от полномочий завхоза пассивно отказался, наконец Оля и Дима взяли хозяйство в свои руки, и продуктам был наведён учёт. В лагере повеяло демократией. Вышли около двенадцати.
Затянувшееся безделье надоело уже настолько, что от предложения Гены подъехать пару километров на автобусе отказались единодушно, а Таня и Антон даже взяли с собой рюкзаки. Добрались до водопадов.
Водопады Руфабго — место чрезвычайно популярное у туристов всех мастей. Тут и автобусные экскурсии, и группы с большими рюкзаками, и самостоятельные семьи с детьми. А тропы в самом деле интересные: скользкие камни, грязь, крутые спуски и подъёмы. Переходы через реку на любой вкус: хочешь — по камням прыгай, хочешь — на бревне балансируй, а можно и вброд. Ботинки во всей этой красоте неплохо себя показали, совершенно не промокли, правда, на скользких поверхностях сцепления всё же не хватало.
Водопады красивые, да. Всего их считается семь, но к седьмому нужно подниматься по трёхметровой стенке, этого мы уже не осилили. Хотя честно пытались.
На базу вернулись около четырёх. Не спеша пообедали, не торопясь постирали носки, долго и беспорядочно собирались на реку. Ледяная вода в сочетании со влажной жарой показалась вполне прекрасной. На ужин приготовили шашлык. Жизнь была, в целом, неплоха, но на походную всё ещё не тянула. Посмотрим, что будет завтра.
Лирическое отступление о гермопакетиках. Такие, знаете, маленькие, в них ещё рекомендуют складывать документы и всегда носить с собой на шее. Я так в принципе с подозрением отношусь к идее ношения чего-то на шее, а у Оли от этого пакетика тупо оторвался шнурок. Вот и верь после этого умным советам.
День третий. Настоящие горы. Абадзеш.
Наутро мы наконец погрузились в машины и поехали в заповедник. Дополнительного груза вышло немного — меньше двух килограммов на человека. Большая часть продуктов отправилась на середину маршрута, приют Фишт, на лошади. Надо признать, без этого было бы действительно тяжело.
Подъём на глаз не кажется крутым, но если посчитать, выходит порядка десяти метров высоты в минуту, и уши действительно закладывало.
На входе в заповедник стоит плакат, говорящий, помимо прочего, что на территории «запрещается собирать (заготавливать) растения, грибы и животных». Я понимаю это так, что собранное нельзя выносить за пределы заповедника. В самом деле, не могут же они всерьёз ожидать, что туристы просто так откажутся хотя бы от чая с чабрецом?
В начале пути местность не слишком впечатляющая: во все стороны только зелёные холмы Лаго-Наки. А вот с Абадзешского перевала уже открывается неплохой вид на Оштен и другие хорошие вещи.
В том числе и на нашу сегодняшнюю стоянку под горой Абадзеш. И идти до неё всего ничего, а солнце ещё высоко, мягко говоря. Есть идея: а давайте поднимемся на Абадзеш!
Геннадий к предложению отнёсся иронически, ответил в том духе, что это сложнее, чем кажется, и вообще расстояния в горах обманчивы. При этом вроде как разрешил самостоятельную вылазку.
Стоянка оказалась замечательным местом, просторная ровная поляна у самого ручья. Ручей называется Рубленый, потому что состоит из бесчисленного множества больших и маленьких ступенек-водопадиков, а вода в нём ледяная и очень вкусная. На другом берегу — сносного вида туалет и деревянный домик-сарайчик с печкой для самых замёрзших и обездоленных туристов.
А ниже по ручью расселина, в которую видно кусочек дальних гор, и горы эти всё время разные: то зелёные с отчётливыми пятнами леса и снега, то синие полупрозрачные тени, то облаками причудливо прикрытые, а то и в воздухе растворятся, и тогда кажется, что там море.
После скромного обеда собрались купаться на верхний водопад. Так быстро собрались, что я даже купальник забыла взять от неожиданности. Пока желающие играли в моржей, мы с Олей забрались на уровень выше и обнаружили ещё штук пять маленьких водопадиков... интересно, а что там дальше?
К слову, у меня после прошлого похода появилось новое чувство: «интересно, а куда ведёт эта дорога?» К нам присоединилась Таня, решили подняться ещё на ступеньку.
Оказывается, чуть выше ручей разделяется на два, и в левом истоке вода ещё вкуснее, чем внизу, а вот правый слегка мутноватый. Ещё немного вверх...
А ведь до того снежника в ложбинке как будто совсем недалеко, правда, мы же помним, что расстояния в горах обманчивы. Но снежник определённо ближе, чем наш лагерь, собственно, людей уже практически не видно, только яркие палатки, которые вот-вот накроет облаком... упс, а если там дождь, а мы с Олей палатку не закрыли?
Честно остановились и подумали, чем может быть опасна наша незапланированная прогулка. Выходило, что вроде бы ничем, свалиться здесь определённо неоткуда, а направление вниз мы не потеряем даже в облаке; но кто знает, что ещё мы можем упускать.
Решили подняться ещё на ступеньку, а там посмотрим. Кое-где вместо мягкой травы обнаруживались заросли колючки; я и Оля были в босоножках, а Таня в юбке, но кого это когда останавливало? Случайно нашли тропу, правда, вела она скорее траверсом.
Таким вот стилем добрались до снежника. Он больше, чем было видно снизу, и уходит далеко вглубь. Гребень горы оказался не гребнем, а одной из сторон обширного плато. Над снегом поднимается пар и светится в солнечных лучах; видно, как от поверхности отделяются слои сияющего тумана — так вот откуда берутся облака!
Снег мягкий, рыхлый, почти как во сне, разве что не очень белый. От него веет прохладой. А стоять босиком на снегу приятно и совсем не холодно — первые десять секунд. А потом как пробирает!!!
На вершину не пошли, даже не знаю, почему. А ведь оставалось там всего ничего.
Когда спустились в лагерь, облака уже рассеялись... а может, ушли ниже по ручью? Долину закрыло лёгкой дымкой, и все далёкие горы превратились в одно сплошное небо. Но на какой-то высоте дымка заканчивалась, и в воздухе парили три вершины.
Иллюзия полная: всерьёз задумываешься, то ли меня обманывали, и там на самом деле море, то ли это мираж (но здесь же нет градиента температур, просыпается голос разума, да и море на самом деле в другой стороне), то ли на Землю анобтаниум завезли.
Хочется подойти поближе к чуду, посмотреть на него с обрыва; но вот ещё одна иллюзия: обрыва на самом деле нет, по мере приближения становится ясно, что склон в этом месте плавно закругляется.
А до настоящего обрыва неожиданно далеко, и пока успеваешь добежать туда, картинка уже сменяется: долину заполняет густое белое облако, и небо оказывается разбито на несколько слоёв.
Что всякий раз удивляет и даже разочаровывает: вершины, которые из лагеря виделись бесконечно удалёнными, кажутся близкими и осязаемыми, стоит только окинуть взглядом долину и тропу, к ним ведущую. Но облака всё меняют.
День четвёртый. Оштен и другие неожиданности.
То, что Гена на Оштен не хочет, было ясно сразу. Накануне он грозился при малейшей облачности восхождение отменить и сразу же выдвигаться дальше (потому что какой смысл подниматься, если всё вокруг будет закрыто облаками, считал Гена); на что в этом случае будет потрачен освободившийся день, оставалось загадкой. Тем не менее, погода с утра выдалась отличная. Оставили Сашу охранять лагерь от диких лошадей и отправились на Оштен.
На склоне Оштена растут рододендроны. Я вообще-то привыкла, что рододендрон — это здоровый куст двухметровой высоты, а здесь это крохотные стелющиеся кустарнички ростом по щиколотку. Но листья похожие. Наступать на них жалко, но никуда не денешься, тропы не предусмотрено.
На верхнем плато, конечно, красоты неописуемые и цветочки другие, диковинные, каких внизу не сыщешь.
Что Оштен длинный, было видно и снизу, но в полной мере не чувствовалось.
Сначала высокая трава, потом низкая, потом камни и снежники, и вот уже три вершины совсем близко, осталось только подняться по скальной осыпи под углом в шестьдесят градусов и более.
Тут Геннадий объявил, что наверх он не хочет и подождёт нас здесь.
Новость, надо сказать, смутила. Особенно когда стало понятно, что это всерьёз. Ну ладно. Гена объяснил, что заблудиться здесь трудно — путь до средней вершины обозначен турами, а дальше по гребню прямая дорога до главной вершины, и выдал Диме записку секретного содержания. Вокруг начали собираться облака.
У хождения без инструктора есть свои преимущества: можно идти в своём темпе и отдыхать в любом понравившемся месте, дожидаться только ближайших соседей, а не всех отстающих. Таким образом, вскоре мы равномерно растянулись по всему маршруту. А находить его было не так чтобы совсем просто: попробуй отличи туру от естественного нагромождения камней. Однако, действительно, при достижении очередной отметки в поле зрения магическим образом обнаруживалась следующая.
Тем временем облака стали гуще и приблизились, уже подступая к вершине; из-за гребня тоже выглядывали облачные протуберанцы.
В общем-то, до гребня оставалось буквально метров пятнадцать, когда ребята снизу передали распоряжение спускаться, «потому что облака».
Ну, на среднюю вершину не зайти было бы совсем уж глупо; недолго думая, продолжили подъём.
...Выходим мы, первые человек пять, на гребень, заглядываем на ту сторону — а там ничего. Сплошная серая пустота. Страшно.
А дальше встаёт перед нами классическая дилемма. С одной стороны, вроде бы нужно слушаться инструктора. С другой стороны... Ни о каких таких сигналах мы не договаривались, о возможных опасностях он тоже, кажется, не предупреждал. Попытались по цепочке узнать, в чём проблема, и не выяснили ничего, кроме уже известного «Гена сказал спускаться из-за облаков». Что там Гена говорил про облака? Кажется, только то, что подниматься нет никакого смысла, потому что с вершины ничего не будет видно. А смысл, понятно, есть.
Между тем на вершине уже стоит другая группа с двумя инструкторами (их легко определить по кислотным майкам), и спускаться они не торопятся. А вслед за нами поднимается ещё одна компания, включая десятилетнего мальчика. А идти до вершины по узкой тропинке почти без подъёмов... ну, в худшем случае минут двадцать, с учётом ошибки восприятия (так-то кажется, что не больше десяти).
Опасны ли облака? Если да, то почему Гена не пошёл с нами, чтобы руководить на месте, вместо того чтобы играть в испорченный телефон? ...Впрочем, может, он просто не учёл чего-то заранее и вспомнил об этом только сейчас?
Кажется, он упоминал, что опасны тучи. Действительно, если начнётся гроза, лучше быть подальше от вершин.
Пожалуй, одно облако по цвету слегка напоминало тучу.
Дима хотел идти вперёд. Лёша подумал и объявил, что возвращается. Оля говорила, что остальные уже спускаются, а разделяться нельзя. Я же колебалась и пыталась оценить все факторы, невольно припоминая всё, что я когда-либо слышала о таких ситуациях, реальных и вымышленных. Во всех этих историях решение продолжать восхождение ничем хорошим не заканчивалось; впрочем, никто и не стал бы их рассказывать, не будь они драматичными или поучительными. Да что там, наше положение куда проще... не считая того, что у нас нет опыта, информации и руководителя.
В общем, решили возвращаться. С трудом, но всё-таки убедили Диму. По дороге спросили инструктора поднимающейся группы, что он думает насчёт облаков; тот ответил уклончиво, что будет ориентироваться по ситуации, а предсказать ничего не может.
Вершина то скрывалась в облаках, то снова открывалась. Вниз по-прежнему никто, кроме нас, не спешил.
Спускались с чувством глубокой неудовлетворённости. Как выглядит тайник, куда складывают записки, и что было написано в записке прошлой группы, и сколько на самом деле идти до вершины по гребню — всего этого мы так и не узнали.
Правда, Дима всё же зашёл немного дальше и сделал фотографию той тропы на гребне. Я её увидела уже дома, и это жесть.
Смотрю я сейчас на эту картинку и представить себе не могу, как бы я могла по этому пройти. А ведь прошла бы, наверное.
Дальше был длинный и грустный спуск по склону до помойной стоянки. Нужно было поскорее выйти к ручью, поскольку почти у всех закончилась вода; у ближайшего ручья располагались несколько палаток, деревянный стол со скамейками и большое старое костровище, в котором была навалена огромная куча мусора. Копилась она, судя по всему, с начала лета.
Долго дожидались Таню, оказалось, она идёт босиком, потому что невероятно суровые на вид ботинки запросили каши.
Пока из последних сил добирались до лагеря, стало совсем пасмурно, даже, кажется, дождик заморосил.
Начали готовить обед, и тут внезапно закончился баллон. Геннадий удивился и развёл руками. Оставшегося газа хватит на обед и ещё на один котёл, от силы два при экономном использовании...
Попытались одолжить газ у соседей с обещанием отдать на приюте Фишт. Многочисленные соседи входили в положение, но к нашим горелкам ни один из их баллонов не подошёл. Первоначальный план, включающий кашу на ужин, чай, овсянку на завтрак и чай, определённо подлежал пересмотру.
Кроме того, начал приходить в негодность хлеб. Предположение, что местный батон чудесным образом сохранит съедобность в течение восьми дней, с самого начала казалось мне странным; так или иначе, с каждым днём он расцветал всё новыми красками.
После обеда, несмотря на морось, на месте не сиделось, и мы вместе с Олей и Викой отправились на экскурсию к нижнему водопаду. Я не ожидала, что до него настолько далеко, и неосмотрительно не взяла с собой бутылку для воды; несмотря на то, что тропа идёт вдоль ручья, подобраться к нему можно только в одном месте, уже ниже водопада.
Сам водопад очень высокий и красивый. Правда, подойти к нему поближе так и не удалось.
Дальше пошли искать приключений в виде альтернативной дороги назад, забрели достаточно далеко по тропе направо, пока не стало ясно, что наверх она точно не приведёт и вообще мы, похоже, спустились заметно ниже, чем думали; недалеко уже было и до леса, где могли водиться медведи. Благоразумно вернулись обратно тем же путём.
Обстановка в лагере складывалась напряжённая. Жидкого супа с сухарями хватило ненадолго, а ужин, судя по всему, отменялся — даже рыбных консервов было не так много. Я панически боялась остаться без горячего завтрака, но многие хотели доширак и чай уже сейчас. Чаю с утра хотелось всем.
Предложение Гены вместо ужина пойти спать почему-то не прокатило. Дискуссия о еде продолжалась больше часа; за это время те, кто изначально не хотел есть, уже ощутимо проголодались. Обитатели соседней поляны, должно быть, слушали с интересом. Наконец до меня дошло, что стоило бы, действительно, поесть, прежде чем участвовать в дебатах. Достала специально для таких случаев заготовленную заначку. Полегчало.
Кипятка в маленьком котелке приготовили для всех желающих, не сильно желающих и ещё лишнее осталось. При этом Дима оптимистично обещал чай на завтрак для всех, и чтоб никто не ушёл обиженным.
Настроение было странное, то и дело кто-нибудь пытался поделиться последней конфетой или печенькой. В самом деле, трудный был день.
День пятый. Shit happens. Приют.
Всю ночь лил дождь, ветер чуть ли не срывал крышу с палатки. Утром дождь не закончился; подъём в шесть не состоялся, в семь мы кое-как выползли из палаток и оккупировали домик у туалета. В домике было очень тесно, зато сухо. Имелась в наличии мебель — шкаф, стол, скамейки, печка, даже запас дров небольшой обнаружился. Позавтракали рыбными консервами и хлебными крошками; кипятка действительно хватило на всех, мне даже удалось приготовить овсянку из полуфабриката.
В шкафу нашли зерновой хлеб, слегка подёрнутый плесенью, но очень вкусный и ароматный.
Вчера по лагерю погуляли кони, и на всех дорогах лежали мины, местами разбавленные лужами. Вода в ручье была умеренно мутной и вроде бы даже годилась для питья, если не сильно задумываться.
Дождь то переставал, то начинался снова. В один из таких перерывов мы с Олей рискнули выставить вещи на улицу и быстро-быстро собрать палатку, ожидая подвоха в любой момент. Но тучи неожиданно отступили, и вскоре небо совсем очистилось.
Складывая свой прочный на вид пластиковый дождевик, заметила под мышкой дыру; да какое там дыру, рукав был практически оторван. Тщательно заделав прореху скотчем, обнаружила аналогичную ситуацию со вторым рукавом. На основательную починку скотча уже не хватило.
Ценный Жизненный Урок №1: одноразовые дождевики действительно одноразовые.
Ремонт не удался и Тане: уже через двадцать минут ходьбы по грязи оба невероятно суровых ботинка лишились подошвы. Что поделать, ботинки остались наслаждаться видами; быть может, следующие поколения туристов сложат о них легенды.
Тропа состояла то из грязи, то из мелкой щебёнки. Невооружённым глазом видно было, что конное движение здесь активное. Чем дальше, тем сложнее становилось не вступать; тем более что сами лошади, а вслед за ними и многие пешеходы, вовсе не заморачивались, в результате чего скользкий навоз оказывался равномерно распределён по всей ширине тропы.
Запомнилась необычная разновидность камней на Гузерипльском перевале. Я подобрала один такой камешек, ржавого цвета и неожиданно тяжёлый для своего размера, как будто железный. Никак не получалось догнать кого-нибудь знающего, чтобы расспросить о природе находки; пришлось закинуть камешек в рюкзак до лучших времён.
А вот с Армянского перевала уже открывается вид на Фишт во всей красе. Виден малый ледник (если это малый, то какой же тогда большой?) А наша цель — пятно солнечного света внизу, ярко-зелёная поляна среди леса, на ней маленькие домики и совсем крохотные палатки. Поразительно, как в окружении гор может существовать настолько большое ровное место. Да такое красивое и уютное, закрытое со всех сторон от ветра, и вроде бы даже каким-то чудом не затеняемое горами ни утром, ни вечером.
Остаётся всего лишь спуститься с перевала через лес... И вот тут стало понятно, что вся дорога до этого момента была в лучшем случае предупреждением.
В лесу тропа полностью состояла из жидкого говна. Деваться было некуда; все обходные пути уже были использованы более ранними путешественниками и благополучно превращены в жидкое говно. Говно равномерно покрывало ботинки и переливалось через верх. К слову, оказалось, что цвет моих ботинок подобран идеально: после высыхания говно становилось практически незаметно. Чего не скажешь про штаны.
Я нагло выпросила у Лёши одну палку, что неоднократно спасало меня от позорной участи. Но совсем избежать валяния в говне всё же не удалось.
К запаху привыкаешь быстро, но осознание факта никуда не девается.
Под конец я уже стала опасаться, что и на приюте все дороги состоят из говна, и лишь на редких островках травы ютятся палатки (в конце концов, это ведь туда идут все эти лошади?) Но оказалось, что обитаемая часть поляны отделяется от леса рекой.
Наконец-то. Очень хочется зайти в реку по колено. К счастью, она мельче.
***
Приют Фишт — место чрезвычайно благоустроенное. Есть тут и большая река, и ручей для питья; по центру — два кирпичных домика и всякие хозпостройки — туалеты, баня, костровые беседки. А всё остальное пространство занимают палатки, штук, наверное, пятьдесят. Свободное ровное место найти сложно; ребятам, которые пришли пораньше, удалось расположиться компактным лагерем, но нам пришлось внаглую вклиниваться между чужими палатками и ходить туда-обратно прямо перед чьим-то входом. Геннадий поселился в домике и иногда заглядывал к нам на чай.
Чем заняться на приюте? Можно прополоскать в реке ботинки, штаны, носки, себя, всё. Можно убедиться в наличии медвежьих следов у реки (я-то думала, что это просто байки для запугивания туристов). Можно прогуляться вдоль реки и узнать, где она начинается и куда уходит (этого мы так и не сделали).
Можно понаблюдать за лошадками.
Или за скалолазами, для которых посреди поляны природой установлена специальная мини-скала.
Или за облаками, как они аккуратно переходят с Фишта на Оштен; на Фишт-Оштенском перевале им было особенно уютно.
А ещё, бывает, весь Фишт укроется облаком, и тогда вообще не верится, что тут был какой-то Фишт — просто на некоторой высоте лес заканчивается, а дальше небо.
Вокруг кипела жизнь. Люди пели песни под гитару, играли в настольные игры и переговаривались по рации с кем-то на леднике. В нашем лагере нарастало недовольство.
Выяснилось, что за неделю страсти по автобусу немного улеглись, и большая часть населения приюта всё-таки собирается к морю. Попутно припомнили ещё несколько пунктов, по которым обещанное заметно расходилось с реальностью. В общем, Геннадию была предъявлена претензия с требованием если не дополнить наше путешествие чем-нибудь стоящим, то хотя бы компенсировать деньгами. Гена от претензий отпирался как мог, но почти никого не убедил.
Вечером мы даже собрались вокруг воображаемого костра поиграть в контакт, но игра, на мой вкус, не зашла.
День шестой. Переговоры. Ледник.
В этот день мы отправились на Белореченский перевал. Именно на него указывала стрелка тридцатого маршрута, но для нас это была всего лишь радиалка. Собирались мы туда, как я поняла, чтобы поговорить по телефону, поскольку это была единственная в округе доступная точка с мобильной связью.
Дорога пролетела незаметно за увлекательной дискуссией о наших ближайших планах. Убедившись, что мы просто так не отстанем, Гена в конце концов выдал около десятка вариантов дальнейшего развития событий разной степени безумности. Все они, очевидно, требовали телефонных звонков, так что определяться нужно было срочно.
Внезапная смена маршрута — идея заманчивая, но по разным причинам ни один из безумных планов не подходил всем; сошлись на денежной компенсации. Ну как сошлись, Гена был против.
Добравшись наконец до волн цивилизации, подтвердили первоначальное намерение выбраться из заповедника в понедельник днём, с уточнением, что несколько человек довезут до Туапсе — конечно, за отдельную плату.
С перевала вернулись обратно и свернули к малому леднику. Дошли до точки, откуда был виден нижний хвост ледника, и Геннадий сообщил, что цель достигнута и можно возвращаться назад. Потому что, во-первых, идти до ледника гораздо дольше, чем кажется, а во-вторых, мы его уже видели с Армянского перевала, да и вообще нет там ничего интересного. А когда никто с этим тезисом не согласился, предложил прогуляться туда самостоятельно. Ну, нам не привыкать; Дима, конечно, объяснил ему, что фокус с облаками больше не пройдёт, на что наш инструктор ответил, что подождёт лучше в лагере, а дорогу здесь найти несложно.
Не так быстро, как казалось, дошли до нижнего края ледника, где уже тусовались какие-то ребята. Удивило, что по фактуре ледник ничем не отличается от снежника: я ожидала чего-то более интересного. Под разноцветными стенками были рассыпаны слоёные камушки — красно-белые, как сало с мясом.
Язык ледника уходил вверх и скрывался за пригорком. Крутой подъём по мелкой сыпучке выглядел страшновато, но очень уж хотелось посмотреть, что там наверху.
Осторожно, стараясь держаться на расстоянии и не спустить на ближнего лавину, забрались наверх. И оно того стоило: огромный, величественный ледник до самого верха, тот самый, что был виден с перевала, но отсюда куда более внушительный.
Наверху встретили девочку, которая рассказала страшную историю.
Одна искательница приключений из их группы захотела посмотреть на ледник, а все остались её ждать. Ждут полчаса, час, потом инструктор пошёл её искать — и тоже не вернулся. Подошли они уже всей группой к леднику, а там никого, и только следы по снегу вверх уходят.
Смотрим на ледник; у самого верха уклон резко возрастает, градусов до семидесяти. По снегу раскиданы мелкие и крупные камни. У беглянки из экипировки только палки, инструктор и вовсе обходился без них.
Долго стояли и вглядывались в верхний край ледника, пока наконец через фотоаппарат при максимальном увеличении не заметили две крохотные фигурки.
Спускались они очень медленно и в конце концов достигли относительно безопасного участка. Потом та из них, которая оказалась парнем, с невероятной скоростью сбежала вниз по осыпи, а девушка пошла дальше по снегу.
Я видела, как они встретились внизу; выглядело это удивительно мирно.
Стали спускаться, и обнаружилось, что инструктаж бы не помешал. Как тут идти, по камням или по траве? Оля и Дима пошли по осыпи и достигли подножия достаточно быстро. Мне подумалось, что по траве будет попроще, а зря — оказалось очень скользко, периодически приходилось сползать на пятой точке, к тому же в траве тоже прятались камешки, а заметить их было непросто. Подвернув ногу, поняла наконец свою ошибку и перебралась на осыпь, стало намного удобнее. Таня и Оля продолжили путь по траве и спускались ещё долго.
Внизу я вынуждена была убедиться, что никто нас не ждёт. Так, ладно, а откуда мы пришли?
Помню, тропинка в траве была очень заметная, как будто специально отсыпанная щебнем. Но ближе к леднику — сплошные камни, никакой тропинки не видно. С какой же стороны мы вышли?
Я захватила с собой все оставшиеся личные запасы продовольствия, что помогло не поддаться панике. Вместе с Таней и Олей отыскали нужную тропку, сверив направление по фотографиям, когда случайно заметили на склоне жёлтую точку. Похоже, это Антон и Таня; странно, мы вроде не видели их наверху. Ладно, подождём ещё.
С подвёрнутой ногой обратный путь вовсе не показался близким. В лагере я пошла стирать носки и чуть не свалилась в реку от усталости.
И в коллективе чувствовалась уже взаимная усталость. Все стали как-то суше и злее.
Вечером была баня, пусть и с холодной водой, но смыть с себя пять слоёв мерзкого солнцезащитного крема было замечательно.
А Гена всё смотрел на перевал и боялся грозы. Говорил, что к обеду там часто собираются тучи, и молнии бьют прямо в перевал, и что лучше бы вообще туда не ходить...
Уходил подумать и через каждые десять минут возвращался с новым планом. Сначала — что мы пойдём обратно тем же путём, что пришли — через Армянский и Гузерипльский перевалы. Потом — что пойдём на Фишт-Оштенский, но выходить нужно будет в семь, значит, с нашими темпами подъём в четыре. Потом — что всё-таки через Армянский, но придём на другую стоянку с лесом и костром.
Костра, конечно, хотелось, но возвращаться той же дорогой, да ещё и помня, из чего она состоит... Пускай новый путь сложнее и выше, но нужно же увидеть новые места, взглянуть хотя бы издали на Пшехо-Су и озеро Псенодах.
Решили, что утро вечера мудренее. Про подъём в четыре благополучно забыли.
День седьмой. Грозовой перевал. А теперь серьёзно.
Все недополученные до сих пор впечатления были припасены на этот день.
Утро выдалось настолько безоблачным, насколько это в принципе возможно. Геннадий, вздохнув, объявил, что идём на Фишт-Оштенский перевал.
Встали мы в шесть, но пока сварили кашу, выпили чаю, распихали по рюкзакам неожиданно много продуктов — в общем, вышли в девять.
Добрые люди на приюте подарили чёрный хлеб, очень вкусный и совсем без плесени, правда, какой-то подозрительно липкий.
Угол подъёма почувствовался сразу, а я вовремя вспомнила о красивом камешке с Гузерипльского перевала. Трофей был выдворен из рюкзака на первом же привале. Сразу стало намного легче! В общем, носить с собой камни — не настолько плохая идея, как может показаться.
Солнышко жарило нещадно. Все мечтали о купании в водопадах.
Да, перевал был высокий. Впервые за этот поход поймалось характерное чувство, что силы закончились, и как было бы здорово остаться здесь, среди лютиков и незабудок... Но как-то стыдно уже было отставать.
Наверху были в двенадцать. К этому времени за перевалом действительно собрались грозовые тучи, и уже отчётливо погромыхивало.
Мы не торопились — спуститься можно быстро, а от дождя не убежишь. Спокойно перекусили, пофотографировались, рассмотрели памятники и надписи с названиями городов. Минска, Челябинска и даже Москвы не было, Майкоп, конечно, был; вообще топонимы в основном местные.
Когда грохот стал совсем пугающим, начали спуск.
Ливень начался внезапно. Резко налетел холодный ветер; я остановилась надеть байку и едва успела накинуть дождевик — крупные капли за минуту превратились в сплошной поток ледяной воды. Сразу же стало ясно, что ремонт не помог: под мышки беспрепятственно затекали ледяные струйки, а вскоре из рукавов начали выплывать полоски скотча. Вначале было противно, потом ткань равномерно пропиталась, и стало нормально.
Вокруг всё сверкало и грохотало, гром отдавался эхом со всех сторон, дождь как-то очень уж больно сёк лицо; потом до меня дошло, что это град. Некрупный, размером с гречку. Руки слегка заледенели.
Проходили внизу озеро Псенодах, очень красивое, тёмно-синий серп на фоне сплошной зелени. Жаль, ни у кого не осталось фотографий.
Пожалуй, первые часа полтора это было даже весело. Дальше я старательно искала, чему бы мне порадоваться. Радует, что у меня штаны сверху сухие. И что вода по носу стекает прямо в рот, не надо даже бутылку доставать. И как в ботинках здорово хлюпает, хлюп-хлюп. И какая там вообще-то красота внизу, мягкие зелёные холмы с муаровым узором, как смятый бархат, фото не будет.
Интересно, как там мой фотоаппарат в дырявом пакетике в поясном кармане рюкзака?
Не холодно. Ну то есть холодно, конечно, но внутри себя мне тепло. Интересно, надолго ли хватит.
Наконец дождь перестал, и на минуту выглянуло солнце. Мы остановились на первый до сих пор привал. Рюкзаки снимать никто не спешил. Мне тоже не хотелось нарушать то хрупкое равновесие, которое позволило сохранить попу сухой.
Надежды на безоблачное будущее было немного. Вот как раз одно облачко расположилось на холме впереди... и валит же, блин, с эпической скоростью прямо на нас.
Накрыло. Видно, как оно находит волнами, с каждым слоем наращивая плотность. Внутри влажно (хотя почувствовать это сложно, все внутренние датчики влажности давно зашкаливают), вокруг ничего. Видимость не такая плохая, метров пятнадцать.
Пересчитались. Подождали. Пересчитались ещё раз. Четверых не хватало.
Гена готов был идти дальше, но мы решили дождаться отстающих. Потому что им же, наверное, страшно там и одиноко, они, может, людей не видели уже целую вечность.
Когда облако закончилось, дождь зарядил снова. Просвета видно не было.
На стоянке Геннадий опрометчиво обещал тёплый домик с печкой. Но сарайчик предсказуемо оказался занят, и эти ребята явно собирались там жить. Остаётся только прятаться в палатках...
Ставить палатку под дождём мне ещё не случалось. Пришлось изобретать на ходу: кое-как выставляем каркас, накидываем тент, залезаем под него и пытаемся подвесить внутреннюю палатку. Получилось довольно мокро, возможно, это следовало делать как-то иначе.
Много ли нужно для счастья? Снять ботинки, переодеться в сухое; Ира и Саша поделились запасным дождевиком. Земля излучала тепло. Дождь обязательно закончится...
Есть идея: а давайте прогуляемся вниз по ручью, к лесу, соберём дров, устроим костёр, согреемся и просушимся. Сколько времени это займёт? Полагаю, часа два.
Гена идею решительно отверг как бредовую. Потому что спускаться по раскисшей тропе сложно и опасно, и дров там почти нет, да и что мы будем делать с мокрыми дровами. Ну, звучит резонно.
Самые уставшие завалились спать, остальные готовили обед и бродили вокруг. Наконец засветило солнце.
Теперь я знаю, как правильно приветствовать солнышко. Ему нужно продемонстрировать всё лучшее, что у тебя есть: штаны, носки, ботинки...
Как просушить ботинки? В инструкции было сказано «набить газетами и поставить в тёплое сухое место»; про ситуации отсутствия того и другого почему-то ничего не говорилось. Я изначально планировала использовать для этой цели дамские прокладки. Сложно сказать, что было бы без них, но вроде немного помогло.
Кстати, фотоаппарат выжил. Даже почти не намок. Но он смело может праздновать второй день рождения.
Первая эйфория прошла, и снова стало невесело. Почти у всех намокли спальники. Я почему-то была уверена, что ко мне это не относится, всё-таки под чехлом рюкзак был сухой. Но моя самонадеянность не оправдалась: спальник ощутимо подмок со стороны ног. Оказывается, вода стекает по спинке рюкзака и собирается на дне.
Ценный Жизненный Урок №2: всегда упаковывай спальник в пакет.
В общем, многие натурально не знали, как пережить ночь.
План Саши был такой: прямо сейчас мы собираемся и идём на КПП; по пути на перевале дозваниваемся до водителя, чтобы он срочно приезжал, и надеемся, что он действительно приедет. Потом едем в гостевой дом в Хаджохе, где мы провели первые два дня, и надеемся, что для нас найдётся место — а там уже лето, субтропики, и даже можно снять номер с кроватью. А если уйти захотят не все — тем проще, тогда хватит и Сашиной машины. В общем, звучит хорошо, осталось только пройти двенадцать километров.
План поддерживали многие. Мне же эта затея вначале показалась неспортивной, но мокрые спальники делали ситуацию серьёзной. С моим-то вполне можно жить, но у других, наверное, всё несколько хуже...
...Да просто не хотелось уже складывать мокрую палатку, надевать мокрые ботинки и мокрый рюкзак, покидать это в общем-то уютное место и тащиться куда-то в темноту и неизвестность. Приключения — это замечательно, но блин, на сегодня хватит.
Кто-то был согласен на марш-бросок, а кто-то предпочитал остаться. Потом вылез Гена и объявил, что из-за трудностей с документами уйти могут или все, или никто.
Сходились в одном: сначала надо поесть. Впрочем, тоже неоднозначно, ведь тогда выдвинуться удастся не раньше шести... Но идти куда-то без обеда было бы совсем уж безумно.
В целом, народ склонялся к тому, чтобы уходить. Выяснилось, правда, что некоторые, возможно, не дойдут: у Лёши подозрительно сводит ногу, а Таня и Оля просто валятся с ног от усталости.
На соседней поляне стоял какой-то драндулет, неведомо как сюда заехавший. Может, он подвезёт нас до входа? Водитель драндулета ответил, что свой отдых на природе не отдаст ни за какие деньги, и посоветовал идти пешком.
Что делать? У нас вроде демократия; голосование будем устраивать?
Все, кто попал в группу риска, вроде бы согласились на подвиг. Но было понятно, что авантюра та ещё.
...А грозные тучи скрылись окончательно, солнышко ласково пригревало, и оставалось ещё несколько часов до заката. Саша, изначально настроенный решительно, в конце концов согласился, что спальники можно и просушить до приемлемого состояния.
Доели последние макароны, поставили греться чай. В полседьмого стало окончательно ясно, что никто никуда не идёт.
Спальники вяло сушились под переменной облачностью. Небо показывало жирную радугу в знак примирения.
День восьмой. Как нас природа проводила. Стремление к морю.
Утро выдалось поздним. Спокойный завтрак, медленные сборы, неспешная массовая перемена планов... После очередных перестановок выходило, что до Туапсе поедут не пять человек, а десять. Саша и Ира собирались куда-то на север, с ними уезжали Вика и Гена.
Машина ожидалась в полтретьего. Досушив всё, что возможно было досушить, вышли около одиннадцати. Ботинки, конечно, остались влажными, но в пакетах-бахилах было почти комфортно.
Как только отошли немного, начался дождь. Уже без града и не такой холодный, как вчера, но мощности сопоставимой. Он просто лил и не прекращался всю дорогу.
И вот тут я сдалась. Перспектива пятичасовой поездки в вонючей машине не оставляла никакой веры в светлое будущее. Вода заливала очки, с трудом удавалось различать дорогу. Хлюпанье в ботинках стало объёмным и приобрело новые оттенки — теперь хлюпало и внутри пакетов, и снаружи; правда, почему-то это уже не приносило радости. Новый плащ был намного целее, но каким-то образом промокло всё. Рюкзак стал неподъёмным и больно оттягивал плечи.
Ценный Жизненный Урок №3: всегда упаковывай спальник в пакет.
Катя, до сих пор стабильно занимавшая почётное место в арьергарде, радостно мчалась навстречу свободе. Я же ковыляла в хвосте, нащупывая дорогу Таниной лыжной палкой и изо всех сил надеясь не сбиться с пути; тропа вроде была единственная, но никого на ней не было видно уже давно.
На финальном отрезке, где меня всё-таки хватились, можно было заметить многочисленные группы туристов, которые прятались в беседках и развешивали тенты в придорожных кустах. Мы отважно тащились к выходу.
На КПП удалось узнать, что температура за бортом плюс пятнадцать, кое-как переодеться и даже погреться у печки в комнатушке егерей. Машина приехала точно в срок. Под проливным дождём впихнулись вдесятером в несчастную газель, перед этим всё-таки получив от Гены пресловутую компенсацию за всё хорошее. Расстались не по-доброму.
И поехали вниз, к лету и субтропикам, и вскоре добрались до краёв, где тучи, наверное, видели разве что на картинках. Злоба и усталость отпускали вместе с высокогорным холодом и постепенно вытеснились тёплым ощущением, что мы с этими ребятами и в самом деле через многое прошли вместе.
В Майкопе остановились поесть, и вот это был праздник! Так и запишите: лучшие в мире плов и окрошка — в киоске-забегаловке на заправке в Майкопе. Адрес, правда, не скажу, особые приметы: туалета нет, зато есть информационные таблички.
В том же киоске я купила два сникерса на чёрный день, и они сопровождали меня до самого Минска, принимая со временем всё более причудливые формы.
Здесь уже было жарко и душно; пожалуй, не так и плохи были плюс пятнадцать. А как там наверху дышится легко...
Дорога до Туапсе местами страшная. Не знаю, как выглядит та закрытая трасса на Дагомыс, но здесь на многих виражах функцию отбойника выполнял лес.
Почти у всех первоначальные планы были нарушены; кого-то ждали, но не здесь и не сегодня, кто-то на эту ночь остался без гостиницы. Мне в моём приключении с открытым финалом было легко. Теперь я собиралась с Таней в Сочи, а позже зачем-то купила билет в Москву.
Свежую идею предложил Антон: а почему бы нам сейчас не устроиться на каком-нибудь полудиком кемпинге в Туапсе, с костром и палатками на пляже с видом на закат? А утром сварим овсянку, не зря же Таня унесла с собой полтора пакета.
Внезапные планы — наше всё, нужно же реализовать хоть один. Водитель подтвердил, что кемпинг недалеко от Туапсе действительно существует, и даже вроде был согласен нас туда отвезти. Очень заманчиво всё это звучало, но идея поддержки не получила. Ну, значит, ждут нас общественные сочинские пляжи.
...Да, помнится, Гена обещал, что в понедельник мы сможем искупаться в море... В Туапсе мы были в восемь, ближайшая электричка — в девять, а до Сочи в среднем три часа пути (в среднем, потому что Сочи очень длинные). Оля уехала в Геленджик, Оля и Дима укатили в неизвестном направлении, Антон и Таня остались изучать местный рынок доступного жилья.
А мы вместе с Катей, Сашей и Лёшей сели в «ласточку» и поехали на юг, распивая дрянное вино и глядя в окно на море. Такое близкое и такое недостижимое.
Заключение. Что-то не так.
Короче, это звучит как начало анекдота. Возвращается дочь из похода, а одежда-то костром и не пахнет.
